Глава 14

* * *

 

   Год две тысячи первый. Для тех, кто не имеет твёрдого основания в лице Бога, мир перестал быть безопасным, начиная с 11 сентября. Невиданный доселе теракт.

   Должен сказать, что долгое время предыдущей моей жизни меня не оставляло настойчи-вое ощущение собственной бесполезности. И даже после того, как я уверовал. Оно меня не оставляло. Причина крылась в неудачах на фронте учёбы, общей физической слабости и недостаточной выносливости, и при всём при этом я ужасно завидовал людям при должностях и профессиях, которые уже нашли себя. Была даже мысль  записать себя в банк внутренних органов на случай внезапной гибели, чтобы хоть как-то пригодиться человечеству. Но потом отказался от этой идеи, поняв, что в нашем мире часто тайное становится явным, и мне могут помочь и «убрать» раньше времени.

   Однако обо всём поподробнее. С робототехникой, которую я избрал себе в призвание в 15 лет, ничего не вышло. С ЧПУ тоже, после травмы и речи быть не могло о работе на заводе. Решили помочь мне местные социальные работники: в центре профориентации тестировали меня целую неделю на выявление призвания, и в конце объявили мне, что я бухгалтер. Разумеется, это необъективное исследование, а просто предложили мне курсы из тех, что есть. С бухгалтерских курсов, хотя и бесплатных с дармовым проездом, я с бежал в первый же день. Слишком нервная и монотонная работа для моей непоседливой натурой.

   Не вышло и с духовной академией, слишком тяжело ( ездить из Израиля в Россию ) и небесплатно. Но произошла другая новость в моей духовной жизни: мы начали своими силами создавать общину адвентистов на этот раз в своём городе, в Ришоне то есть. Между прочим, здесь жил раньше один коренной израильтянин, который уверовал в Христа, выучился в Англии и стал пастором.

   Кроме того, благодаря Божьей заботе, который непрерывно действует через избранных Им людей ( даже если они не догадываются об этом ), решились мои материальные проблемы. Я получил, наконец, постоянную пенсию по инвалидности, деньги небольшие, но на жизнь хватает. И по съёмным квартирам мы с мамой мыкаться перестали - получили государственную в хорошем состоянии недалеко от центра города, но на тихой улице.

 

   Последующие восемь лет мне иногда казались как будто вычеркнутыми из моей жизни. Но на самом деле всё намного сложнее. Ведь в те годы происходило со мной всякое: и ужасное, и не особенно, но также и много хорошего.

   Таблетки, которые я получил, оказались ужасными: кроме общей слабости, нарушения перестальтики и многого другого, они вызывали ещё и приступы удушья каждые нес-колько дней. Я говорил об этом врачам, но они не обращали внимания и никаких проверок делать не хотели. Это была самая настоящая пытка медикаментами. Я почти смирился, что это, как они заявляли, на всю жизнь. Но уговаривал себя, что, мол, «за всё надо платить», ведь жильём и деньгами меня обеспечили.

   Улучшить ходьбу ( более менее нормально я мог ходить только по квартире ) тоже не удавалось. Физиотерапевты чего только не перепробовали, даже гидротерапию, ничего не помогало. И упражнения оказались неэффективными, и когда по их совету я пытался не ездить в коляске, а только ходить, опираясь на неё, всё было напрасно, не выходило ничего. Вот вам и хвалёная израильская медицина, да при этом они всю вину осмелились на меня свалить, чтобы «чистенькими» остаться.

   Компьютером я в ту пору занимался не очень много, поскольку мало ещё знал об Интернете, а игры меня мало интересовали. Вместо этого я почитывал любимые книги

( в основном купленные в Израиле в русских книжных магазинах и лишь немного привезенных с собой ) и просматривал по киноканалу старые советские фильмы разных жанров. Всё-таки умели их раньше делать, и настолько они светлые и даже духовные, и качество какое. Не то, что теперь, начиная с нулевых годов: и сюжеты идиотские, и герои

отвратительные, и музыку написать толком не умеют - каждый раз получается «одно и то же». Очень угнетало почти полное безделье, пытался найти хоть какую-то работу, или неквалифицированную, или надомную, но ничего не вышло.

   Единственным утешением для меня были дела в городской церкви, которую мы здесь все вместе строили и куда ходили уже вместе с моей мамой. У меня там разные были поручения, я, например, регулярно произносил проповеди, это у меня получалось делать, хоть я и не учился. Собратья по вере живо интересовались моими проблемами, пытались помочь и поддержать. Два раза даже надо мной совершили особую молитву с помазанием, которая очень помогла и принесла мне хоть некоторое облегчение.

 

   И вдруг мне становится резко хуже, плохо чуть ли не 24 часа в сутки. Дошёл до того, что уже жить не хотелось. Тогда-то они испугались и начали меня обследовать. Сделали энцефалограмму, первый раз за целых 8 лет. Ну, думаю, всё как всегда будет в норме и всё по-прежнему. Но нет! НЕ всё в порядке и результат, характерный для эпилепсии. Дело в том, что таблетки эти очень старые и вызывают эпилепсию, а они, подлецы такие, от меня это скрывали и не разу не догадались к невропатологу на проверку, да и я сам тоже об этом не подумал. А теперь всё. Таблетки пришлось отменить.

   Никогда ещё в жизни я не ощущал себя так мерзко и гадко, как в те дни. Не только из-за плохого самочувствия, а главным образом потому, что считал жизнь свою совершенно бесполезной, а себя беспомощным и зависимым в свои тридцать шесть. Решили обратить-ся уже к нетрадиционной медицине - к гомеопату, просто выхода другого не было. Он сказал в успокоение, что мой случай не является необратимым, и надо сначала почистить организм от той дряни, которую я принимал, а потом выводить из депрессии. Выйти из неё через много месяцев наконец удалось, но не только благодаря этому. О моём состоянии стало известно в церкви, и много людей, говорят, даже тысячи - в Израиле, Германии и США - молились за меня. Пусть высокомерные безбожники издеваются над этим, заявляют, что, мол, всё это ерунда. Они не хотят понять, что это абсолютно реально, разумеется, не для таких только, как они, людей без мировоззрения, без чётких моральных норм, без будущего.

   Правда, обойтись совсем без таблеток не удалось, назначили мне другие. Однако совсем других, новейших, почти без побочного эффекта и позволяющих нормально жить и функционировать. Очень дорогие, но большую часть цены, как всегда, оплачиваю не я сам, а больничная касса.

   Вот так совсем новый этап в моей жизни, не такой, как другие, и наступил.